|
- - - - -
Современная Республика Беларусь – это «осколок» Советского Союза, своеобразный заповедник социализма?
В первую очередь, сама постановка такого вопроса может незаметно повлиять на направленность ответа – дескать, быть осколком прошлого, к тому же, широко осуждаемого прошлого – это плохо. На уровне формальных стереотипов существует мыслеобраз «Советский Союз», за которым стоит диктат коммунистической партии, давление марксистско-ленинской идеологии, ограничение гражданских свобод и другие заведомо негативные черты.
Однако не следует забывать, что СССР – это также высокие ассигнования в идеологическую сферу общества, а значит – на гуманитарную науку. Безусловно, значительной частью этих средств оплачивались совершенно бездарные и смешные «произведения». Тем не менее, невиданная широта гуманитарного творчества оставляла достаточно ниш для совершенно незаурядных людей, которые обладали широкой эрудицией, огромной творческой активностью и, что самое интересное, острейшим критическим мышлением. Современным интеллектуалам многое скажут такие имена, как Алексей Лосев, Михаил Бахтин, Эвальд Ильенков, Арон Гуревич, Сергей Аверинцев, Юрий Лотман.
Нельзя сказать, что жизнь мыслителей такого ранга была совершенно «безоблачной». Им приходилось сосуществовать и определенным образом выстраивать взаимоотношения с идеологической элитой, страдать от окружающей серости. Но Советский Союз уберег их от другой не менее неприятной обязанности, от которой не спасает модель научного процесса либерального общества – он написания множества «проектов» и проектных заявок, от необходимости придумывать экономическое обоснование своего творчества.
Эта постоянно возобновляемая, назойливая потребность в технико-экономическом самообосновании ученого затрагивает одну принципальную «метафизическую» проблем. Рано или поздно перед любым ученым встает сакраментальный вопрос о целесообразности своей деятельности. Нужно ли кому-либо то, что думается, пишется, творится? Однако когда такой вопрос ставится в прямую корреляцию, например, с биологическим существованием ученого (не «нужно ли людям, культуре, цивилизации то, что я написал?», а «смогу ля прокормить себя и свою семью, написав это?»), то происходит грубая подмена понятий, вульгаризация творческого процесса.
Можно согласиться с тем, что Беларусь расстается с советским прошлым гораздо медленнее и неохотнее, чем ее соседи. Но это, как ни странно, продлевает эйфорию модели относительно «свободного» (от меркантильных потребностей) творчества советского типа.
© Национальная академия наук Беларуси, 2011
|
|
